Владимир Ткаченко — концертмейстер группы альтов в симфоническом оркестре театра, с недавних пор выступающий на пермской сцене еще и как дирижер. 13 октября он появился в этом качестве на «Балетах Джорджа Баланчина», а 3 ноября выступит на гала-концерте артистов театра.

Выпускник Харьковской школы для одаренных детей и Санкт-Петербургской консерватории, впоследствии проходивший стажировки в США, Италии и Нидерландах, Ткаченко реализовывал свой опыт в работе как с ведущими столичными оркестрами, так и с начинающими музыкантами в Улан-Удэ. Мы поговорили о том, какие задачи он ставит перед собой сейчас, в период становления обновленного оркестра Пермской оперы.  

Фото: Наталия Уланова

В этот театр я приезжал в течение последних трех лет на проекты Теодора Курентзиса.
В этом оркестре у меня много друзей, с которыми я рад встречаться и поддерживать отношения. Недавно мне предложили остаться и занять должность концертмейстера альтов, а сейчас еще и встать за дирижерский пульт.

На самом деле я уже восемь лет совмещаю роли дирижера и солиста — с этим опытом я уже приехал сюда.

Как вы оцениваете уровень нашего обновленного оркестра? Легко ли вам работать с ним?

Если ты работаешь по-настоящему, всегда непросто. Наша профессия, в принципе, не из легких, но тем она и интересна. Сейчас мы в новом коллективе, где, мне кажется, удалось сохранить прежние принципы и ту высокую художественную планку, которая была задана Курентзисом. 

На каком этапе находится ваше сотрудничество с музыкантами в Улан-Удэ, в том числе работа с Молодежным камерным оркестром?

Я поддерживаю отношения с коллегами в Бурятии, и недавно мы даже обсуждали идею выехать туда нашим пермским оркестром. Там есть что посмотреть: Байкал, буддистские храмы, туристические маршруты. Хотя Бурятская филармония закрылась на реконструкцию, можно найти другие площадки для выступлений. Программу мы как раз нарабатываем, поэтому нам будет что показать. В любом случае, нужно охватывать регионы. Мы создали новый оркестр, который может быть интересен публике далеко за пределами Перми. 

На момент приезда в Улан-Удэ у вас за плечами было обучение в Санкт-Петербургской консерватории, стажировки в США, Нидерландах, Италии, сотрудничество с оркестром «Новая Россия» и ансамблем «Киевские солисты». Судя по отзывам в прессе, многим показалось неочевидным ваше решение работать в Бурятии. Почему вы решились взяться за не самые простые задачи там?

Я никогда не боялся трудностей. Чем их больше, тем интереснее (если знаешь, как их преодолевать). Когда я приехал в Улан-Удэ, столкнулся с некоторыми сложностями, связанными с нехваткой инструментов, подготовкой профессиональных музыкантов, качеством звучания.

Это отдаленный регион, где не все понимали, чем мы занимаемся: местной публике гораздо ближе национальная культура, чем классическое искусство.

При этом на концерте-презентации Молодежного камерного оркестра вы исполняли итальянскую барочную музыку…      

Я никогда не ограничиваю себя в выборе репертуара. Охотно берусь как за старинную музыку, так и за произведения современных композиторов. Некоторые партитуры были написаны для меня; больше всего я исполнял сочинения Антона Лубченко — талантливого композитора и ныне художественного руководителя Сочинского симфонического оркестра.

Влияет ли опыт оркестранта на продуктивность его работы с дирижером? С кем лично вам репетировать комфортнее: со вчерашними студентами или зрелыми музыкантами? 

В Молодежном камерном оркестре я работал не только со студентами, но и со взрослыми приглашенными музыкантами. Это был интересный микс: они перенимали многое друг у друга. Безусловно, легче заниматься с уже подготовленными оркестрантами: зрелыми, умными, не испытывающими технических проблем. Такие люди в силах работать над более серьезными задачами. Но возможность репетировать с молодыми артистами я тоже ценю.      

Не приходилось ли вам сталкиваться с коммуникативными барьерами в работе с оркестром: преодолевать недоверие или несогласие со стороны музыкантов?

К счастью, особых трудностей никогда не было. Обычно все встает на свои места в первые минуты знакомства с коллективом. Вообще, этот процесс должен приносить взаимное культурное обогащение.

Конечно, помогают здесь и жизненный опыт и профессиональная подготовка. С мыслью о том, что дирижер — профессия второй половины жизни, я бы, скорее, согласился. В частности, свои накопленные знания инструменталиста я пытаюсь реализовать на позиции дирижера и таким образом передать оркестру. 

Повлиял ли пример Юрия Башмета на ваше стремление совмещать роли солирующего альта и дирижера?    

Башмет оказал на меня огромное влияние не только как выдающийся музыкант, но и как сильная личность. Мне довелось играть с ним и его оркестрами, и я очень благодарен судьбе за эту возможность. До сих пор помню каждую минуту репетиций и концертов. Работа с ним дает многое.

Часто ли вы сейчас бываете на Украине?

Не был с того момента, когда работал год с камерным оркестром «Киевские солисты», а потом уехал в Амстердам, в Академию струнных квартетов. Но побывать на Украине вновь очень хотелось бы: это прекрасная страна.

Я родился в Алуште, а потом переехал в Харьков, где учился в школе для одаренных детей — на тот момент это было лучшее заведение для профессионального обучения.

В Крыму осталась мама, и я стараюсь видеться с ней хотя бы раз в год. Родная сестра с семьей живут в Полтаве, мы поддерживаем связь и даже иногда удается видеться.

Где сейчас ваша семья?

Свою семью я перевез в Пермь, и планы на жизнь мы строим уже здесь. Мне нравится этот город. Здесь есть простая, но симпатичная архитектура, природа совсем рядом.
В городе несколько прохладно для меня, но это не мешает заниматься музыкой. Пермь почему-то напоминает мне Питер. Есть у этих городов что-то общее в людях и атмосфере.

Интервью: Павел Катаев