Спектакль-дрейф Location уже третий год входит в репертуар Пермского театра оперы и балета. Location — это не просто прогулка по городским улицам и тихим дворам, это путешествие, которое погружает в истории таких же жителей Перми, как и мы. Авторы Location — Андрей Платонов и Дмитрий Мульков — рассказали в интервью о «закулисье» постановки и некоторых ее особенностях. 

Фото: Никита Чунтомов

Как к вам пришла идея работать именно с реальными, а не с выдуманными историями?

Андрей Платонов: Был Location 2019 года. И это был совершенно другой спектакль — такое лоскутное одеяло из разных документальных и недокументальных фрагментов, мы монтировали вместе интервью с горожанами и тексты драматурга, специально сочиненные для спектакля, выдуманные истории о городе.

Дмитрий Мульков: В процессе работы над спектаклем мы определились с тем, что самое интересное для нас — это реальные человеческие истории, рассказанные нам обычными горожанами, вот те интервью, которые мы собирали.

АП: Мы поняли, что в каком-то смысле выдуманные истории — это некоторое «невнимание» к окружающему нас миру, к городу, а документальные истории как раз, наоборот, открывают этот мир вокруг, помогают увидеть больше. К тому же это другой театр, не такой, как драматический или музыкальный, в смысле, не тот, в котором ты сидишь в зрительном зале. Ты ходишь по городу.

ДМ: Да, находясь в зрительном зале, ты всегда принимаешь условность того, что история, которую ты видишь на сцене — выдуманная. Сделаны специальные декорации, написана специальная музыка, текст и всё остальное, а у нас ты просто ходишь по городу, и логично, что реальным декорациям города соответствуют документальные истории реальных горожан, реальные ситуации. 

Есть в этом прямое соответствие формы, жанра и содержания, ты ходишь по городу, слушаешь голоса в наушниках, которые заставляют тебя обратить внимание на окружающих тебя людей и город, в котором ты живешь, в этом и тема.

Фото: Никита Чунтомов

В чем специфика такого интересного воплощения? Почему нужно самому ходить по городу в наушниках?

ДМ: Существует такой довольно популярный жанр «театр прогулок по городу», есть разные примеры постановок в этом жанре в европейском театре и в российском. Например, в Перми был спектакль Remote Perm немецкой театральной компании Rimini Protokoll, общий концепт которого заключался в том, что город раскладывался на элементы и рассматривался как одна большая машина, частью которой мы являемся. Это был такой декодинг (интерпретация. — прим. ред.)  запрограммированного городского пространства и жизни. В Remote Perm прогулка была изучением этого городского механизма, нужно было пройти через несколько локаций для того, чтобы понять, как это всё работает, складывается и взаимодействует. Прогулка в Location иная — мы осмысляем городское пространство не с механической, а с человеческой точки зрения. Мы ходим по городу и слушаем истории окружающих нас людей, это про внимание к ним, к прохожим, нашим соседям. Нужно, конечно, совершить некоторое путешествие, пройтись по городу для того, чтобы организовать и настроить свое внимание, для того, чтобы оказаться причастным к окружающим нас людям, чтобы приобщиться к их историям и что-то действительно узнать.

АП: Я бы даже сказал: не узнать, а почувствовать. Это можно сделать и дома, дома ты тоже можешь что-то почувствовать, что-то узнать, но нам кажется, что, находясь в месте, где эта история происходит, в месте, о котором рассказывает человек, ты можешь активнее задействовать свое воображение, представить себе этого человека. Иногда бывает во время нашего спектакля такое: подходишь к дому, где живет один из его героев, а он в это время выходит на балкон покурить. И вот ты встречаешься с ним. Конечно, это гораздо более тесное соотношение с местом и с историями героев, чем в ситуации домашнего прослушивания историй или, скажем, виртуальной прогулки. 

У нас есть сайт с историями, которые, судя по аналитике, люди, в том числе и дома, слушают. Это Location Stories — карта города, на которой каждая точка — документальная история, почти как в спектакле. По идее, люди могут сами выйти из дома и пройтись по городу, послушать истории. Но мы прекрасно понимаем, что ситуация неорганизованного дрейфа, свободного путешествия по городу, гораздо меньше стимулирует людей испытать этот опыт. Другое дело, если это — спектакль, в котором всё организовано, тебе нужно просто прийти на место встречи и пройти этот путь вместе с другими людьми.

ДМ: Кроме того, в спектакле же еще есть важная тема общности с окружающими. И она как раз в том, что ты ходишь по городу не один, а в компании других людей, они и их истории тоже имеют значение. 

В вашем спектакле есть интерактивность. Для чего она нужна?

ДМ: По большому счету, интерактивность, которая организовывается на ходу, нужна для того, чтобы у незнакомых друг с другом людей, которые вместе пришли на спектакль, сформировался некий коллективный опыт. Да, в первую очередь это опыт совместного путешествия, но оно предполагает не только совместное передвижение по городу, но и участие зрителя в разного рода ситуациях, события внутри этих ситуаций. Вместе с другими зрителями ты слушаешь одни и те же истории, совершаешь ряд каких-то совместных действий, формируешь тем самым общие впечатления, переживания, которые затем становятся частью вашего опыта, опыта этого путешествия — и это то, что вас объединяет. Мы всегда думали о том, что это — своеобразная система причастий. Ты послушал историю какого-то человека и сделал небольшое действие, связанное с этой историей, например, поиграл на детской площадке или выпил кофе, и тем самым приобщился к историям этих людей. Стал к ним ближе.

АП: Буквально. Не только разумом, но и телом. Ты выпил этот условный кофе и понял, зачем ребята варят его, зачем стараются.

Фото: Никита Чунтомов

Как вы искали героев спектакля? 

АП: По-разному. 

ДМ: Мы очень много гуляли. И очень много героев мы нашли, просто дрейфуя по городу. Например, Владимир, который живет в общежитии на Петропавловской, он выходит время от времени на балкон покурить, мы уже вспоминали об этом. Мы все время ходили мимо и думали, что было бы здорово пообщаться с человеком, который живет в этом доме, узнать про его быт. В какой-то момент мы просто стали здороваться с Владимиром, а потом однажды спросили его, может ли он с нами пообщаться. И прямо во дворе этого дома записали с ним интервью, которое потом стало частью спектакля. Было и так, что мы точно знали, что хотим, например, историю работницы пекарни. В таких случаях мы искали героев целенаправленно. 

АП: Почему нам вообще нужна была работница пекарни? Потому что мы выстраивали логику путешествия через те локации, с которыми у большинства людей есть соотношение. Жилые дома — это очевидно — все живут в каких-то домах. Наши герои — жители домов — это герои, с которыми можно сопоставить свой быт, свой дом, свою историю. Все в городе постоянно пользуются какими-то услугами, ходят в разные заведения, пользуются общепитом. У нас было даже несколько вариантов, что это будет за заведение. Но пока мы выбирали, магазин, про который мы думали, закрылся (Смеются). 

ДМ: Есть какие-то универсальные локации: дом — все где-то живут; место отдыха — все где-то отдыхают, где-то проводят свой досуг; место работы — у всех есть какая-то работа;  улица, где все время пересекаются люди. Мы искали такие места и истории, которые будут близки и  понятны всем.

АП: Кто-то учился в частной школе, кто-то в школе на окраине, они существуют по разным правилам, но все равно это школа, через которую каждый из нас прошел. Есть еще один момент. Все из нас ходят по улицам, но не все обращают внимание, что по этим же улицам ходят люди, для которых эта улица — место их профессиональной деятельности. Это может быть почтальон, может быть уличный художник.

ДМ: У нас есть город, к которому мы привыкли, есть улицы, которые мы хорошо знаем, есть локации, которые нам понятны. И очень интересно, как истории конкретных людей вскрывают необычность и удивительность этих обыденных, в общем-то, для нас вещей. Когда мы брали интервью, мы сами много удивлялись, это удивление потом транслировали в монтаже историй. Потому что самое интересное — заново открыть для себя привычное место за счет этих рассказов. Ты ходишь по городу, встречаешь людей все время, можешь идти и каждый день встречать одного и того же человека — почтальона, например, и ничего о нем не знать. А он целый земной шар обошел пешком за четырнадцать лет работы, просто разнося почту по одному и том же району. Всегда есть какие-то такие экстраординарные штуки, которые нам было важно найти и представить.

АП: Задача Location — в повседневном найти что-то новое, необычное или заново открыть что-то хорошо знакомое для себя. Это, кстати, еще один ответ на вопрос «Почему не сочиненное?». Такой, философский. Мне кажется, что есть два разных направления в театре, в искусстве в целом. Есть театр, который создает иную реальность, как бы отстраняет тебя от текущей повседневной реальности, производит иной опыт того, чего не существует в реальности. Грубо назовем это сказкой.

ДМ: Театр-сказка.

АП: А есть другой театр, который, собственно, работает с повседневностью, назовем это былью. 

ДМ: Театр-быль. (Смеются)

АП: Мое личное ощущение, что театра, который воспевает и как-то поэтизирует повседневность, гораздо меньше, но в нем больше ценности, потому что большую часть своего времени мы проводим как раз в повседневности. Обращение театрального внимания на то, что это — не просто дом, что в нем есть люди, у которых каждый день в жизни происходит много интересного, обогащает наш повседневный опыт и повседневный опыт зрителей. Опять же мы говорим о том, что мы много ходили по городу, удивлялись людям и их историям, открывали для себя эти места и хотим, чтобы то же самое со зрителями происходило.

ДМ: Мы тут говорим об искусстве, но я подумал, что нужно сказать и про политику тоже. Это же важно, что наш сквозной герой, чью историю мы слышим на протяжении всего спектакля, бездомный. К нам приходят люди, которые могут себе позволить купить билет на Location, и они слушают историю бездомного, который находится в совершенно другом материальном положении. И наша задача заключается в том, чтобы создать ситуацию их общности, чтобы зритель почувствовал, что они с ним очень близки и похожи.

АП: Действительно, в обычной жизни мало кто из наших зрителей мог бы просто пообщаться с бездомным и узнать его историю.

ДМ: Когда мы брали интервью у детей, было немного странно: взрослые просто так пришли во двор и о чем-то говорят с незнакомыми им детьми. Правда, это вызывало вопросы только у нас, взрослых,  у детей на этот счет предубеждений нет. В Location мы наводим мосты, налаживаем связи между разобщенными слоями населения, между теми же взрослыми и детьми. В нашем обществе эти связи нарушены, есть стратификация между людьми, а мы в каком-то смысле сталкиваем разные социальные слои в диалоге, но это не конфликтное столкновение, наоборот, дружелюбное, эмпатическое. 

АП: Я бы сказал, что в каком-то смысле мы выстраиваем некое виртуальное сообщество, в котором разные люди, герои нашего спектакля, мирно живут рядом друг с другом, в равенстве. Если обобщать наш опыт общения с героями спектакля, можно сказать, что людей объединяет одно — у них у всех есть истории, которые достойны того, чтобы их услышали.

Текст: Дарья Васильева