— Прежде всего, расскажите пару слов о себе...

— Я родился в Сербии, окончил архитектурную школу в Белграде. Сейчас живу в Нью-Йорке. Среди наших проектов — реновация основных галерей музея «Метрополитен» в Нью-Йорке, музей естественной истории — тоже в Нью-Йорке, новый концертный зал и мастер-план прилегающего к нему парка в Эдинбурге, большой культурный центр в Маниле, много музейных проектов в Соединённых Штатах и в мире.

— Каковы ваши впечатления от заседания градсовета, на котором обсуждался ваш проект?

— Мне очень приятно, что наш проект получил такой позитивный отклик сегодня. Это огромное доверие, я польщён.

— Вы показали очень интересную презентацию, очень впечатляющее архитектурное решение. Однако на протяжении презентации я мониторила соцсети и видела, что многие пермяки обратили внимание на то, что ваше здание с фасада напоминает цирк. Один из архитекторов — членов Градостроительного совета, Сергей Шамарин, тоже упомянул это сходство. Круглые формы в России ассоциируются с цирками...

— Ну, на свете множество круглых зданий, и вовсе не только цирки. Я готов подискутировать на эту тему. Вообще, считаю, что вовлекать широкое сообщество в дискуссию — это очень важно. Чем больше людей вовлечено в содержательное обсуждение, тем более благосклонно сообщество принимает новый проект.

Думаю, что люди должны судить о здании не только по форме, но и по содержанию. Круглое или прямоугольное, здание само по себе — это коробка, упаковка, и в круглой упаковке вовсе не обязательно должен быть цирк. Я очень надеюсь, что мы дадим людям здание, которое им понравится не только видеть, но и использовать, пользоваться им каждый день, вне зависимости от театральных представлений.

— Вы знакомились с предыдущими проектами новой сцены театра? Вы слышали, что это — «невезучий» объект, все проекты которого отвергаются со временем? Вас это не пугает?

— Я знакомился с предыдущими проектами, да. Вы удивитесь, если узнаете, как много объектов в мире имеют такую же судьбу! Как много проектов менялись, и не раз! И нет, меня это не пугает. Я в предвкушении интересной работы вместе с российскими и пермскими коллегами. Я уверен, что мы получим новый интересный опыт и совместно примем наилучшие конструктивные решения. Я беседовал с мистером Абрамовичем, и его страсть к искусству и культуре вашего города позволяет надеяться, что мы сможем воплотить наши идеи.

— Вы изучали территорию, на которой планируется разместить здание театра? Я имею в виду не геологию, а историю и градостроительную ситуацию этого места, очень важного для Перми и пермяков.

— Я считаю, что ключевой ингредиент для успеха любого проекта — связь с локальным контекстом, с историей места и с местным сообществом, поэтому мы, разумеется, изучали это место.

Для нас по-настоящему важно, что идеей проекта стала идея портала, соединения города и горожан с рекой и окружающей природой. Я очень надеюсь, что этот портал позволит включить историю в актуальное наполнение этого места. Здание как бы уходит с уровня улицы Ленина не только в сторону Камы, но и вниз, вглубь земли, вглубь истории, соединяя город с рекой, а настоящее — с прошлым. Это здание рассказывает историю Перми и само становится частью этой истории. Для нашего проекта взаимодействие с ландшафтом было ключевым моментом.

Мы включили в визуальное решение геологический аспект, поскольку именно в этом месте на поверхность выходят слои пермского периода. Мы открыли здание всему окружающему ландшафту и всем людям благодаря большому фойе, опоясывающему театр и рассчитанному на проницаемость со всех сторон. Мы стараемся создать пространство, которое будет максимально общественным, максимально полезным и создаст новые смыслы для этой территории.

— Какие современные оперные театры и концертные залы вы могли бы назвать своими образцами, источниками вдохновения?

— Их много. Например, новый оперный театр в Осло (это здание примечательно, кроме прочего, тем, что с его крыши зимой можно кататься на лыжах. — Ред.)... Их много! Но все они связаны с определённым местом и разрабатывались для конкретного места. В этом смысле мы не можем полагаться на чужие проекты, должны быть собственные решения, подходящие именно этому месту. Кроме того, я не могу сказать, что источники нашего вдохновения были только в современной архитектуре. В классической — не в меньшей, а то и в большей степени.

— Пермяки любят свой оперный театр и очень ревностно относятся к новым проектам. Не боитесь, что эта ревность помешает им принять новое?

— Да, мы хотим предложить что-то современное и новое, мы хотим дать этому городу опыт новых переживаний. Люди должны получать новый, наполненный смыслом опыт, входя в это здание, не только от музыки и театра, но и от самого здания.

Новое здание позволит театру лучше жить, более продуктивно заниматься творчеством. Всё новое по определению должно быть больше и лучше предыдущего! Я внимательно изучил существующий театр. Мы обошли его вместе с Андреем Александровичем Борисовым (Андрейа Стойич очень вежливо называет своих знакомых россиян по имени-отчеству. — Ред.), осмотрели сцену, гримёрки, поговорили с артистами и другими работниками театра. Я уверен, что нам удастся радикально улучшить условия их жизни и работы. Я надеюсь, что они будут очень-очень счастливы.

— Вы сами любите театр? Что вам нравится в опере и в балете?

— Я люблю всё это! Прошлым вечером мне выпал шанс посмотреть пермский балет — это был вечер английской хореографии, и это было прекрасно. Очень интересный микс неоклассики и модерна. Незадолго до этого я был в Санкт-Петербурге и смотрел «Спартака». Потрясающая постановка, очень эмоциональная! Каждый раз, когда мне это удаётся, бываю в театре с огромным, огромным удовольствием.

— Что вы хотели бы сказать пермякам?

— Хочу пожелать им открытости всему новому. Я всё время думаю, насколько ваша ситуация сходна со строительством оперного театра в Сиднее. Какие были споры, когда несколько десятилетий назад австралийцы задумались о его постройке! Эта история говорит о том, что в режиме диалога можно добиться создания настоящего места притяжения, которое станет частью локальной и мировой истории.